Застенчивый борец за справедливость. Догнать Джорджа Оруэлла

Свертывание демократии, поиск внешних врагов, холодная война, информационный шум и фейк-ньюс, тотальная слежка государства за гражданами, двоемыслие, примитивизация образования – эти и другие реалии современной жизни более 70 лет назад предвидел Джордж Оруэлл.

В Москве вышла книга писателя и переводчика Вячеслава Недошивина "Неприступная душа" – подробнейшая биография Оруэлла, в том числе "русский" портрет писателя.

"Ледяная совесть поколений", "пророк" – так называют Джорджа Оруэлла, автора повести "Скотный двор". Труды его переведены на 65 языков, их изучают в школах, по ним ставят спектакли и фильмы, а общий тираж его романа "1984" в Англии превысил 40 миллионов. В СССР эти книги были под запретом полвека.

Джорджу Оруэллу принадлежат такие высказывания: "Быть честным и оставаться в живых – это почти невозможно", "Если ты в меньшинстве и даже в единственном числе, но держишься правды, пусть наперекор всему свету – ты не безумен", "Нет ничего ужаснее тотальной несвободы". "Чтобы нащупать соль характера, приходилось искать между донкихотством Оруэлла и здравым смыслом, которым он обладал в изобилии. Этот старомодный человек, чьи, будто нарисованные, усики и твидовое обмундирование придавали ему вид отставного полковника, был Дон Кихотом и одновременно Санчо Пансой. Несмотря на старомодность и академичность, он оказался настолько впереди своего времени, что мы лишь сейчас догоняем его. Да и догоняем ли?" – пишет Владислав Недошивин.

Биограф Оруэлла начинает наш разговор с провидческого дара писателя:

Вячеслав Недошивин в программе "Культурный дневник"

– Из 137 пророчеств в романе "1984" свыше ста осуществились. Телескрин, телеэкран... Сегодня начинают сбываться его главные мысли. Что демократия будет свертываться – и мы это наблюдаем реально. Тотальная слежка за населением: телефон имеет обратную связь, и можно подслушивать наш с вами разговор. Мы сегодня у государства как на ладони, это один из признаков тоталитарности. Двоемыслие: человек держится одних взглядов, а когда надо – меняет их, умудряясь верить и в те, и в другие. Двойные стандарты – разве это не то же самое? А новояз? В романе у него был такой язык, придуманный, который сокращает термины, слова, чтобы было сложнее выразить свободную мысль. Или в романе палач говорит: наши биологи работают над тем, чтобы не было никакой любви, семьи не будет. Массовая культура: Оруэлл описывал, как в будущем книги будут писать машины. Это и происходит. Чем дальше, тем больше все эти вещи проявляются.

"Скотный двор" и "1984" в 50-е годы на Западе были включены в школьные программы для изучения. Чтобы дети знали, что может собой представлять будущее социализма. Сегодня некоторые предлагают эти книги из программ исключить: мол, это уже неактуально. Конечно, лукавят. Каждый сегодня может воочию наблюдать – еще как актуально! Растет пропасть между богатыми и бедными, между умными и глупыми, то, о чем он писал. Одно из его предсказаний – все больший разрыв между кругом интеллектуалов, которые читают сложную литературу, и кругом (очень большим), для которого в книжках "слишком много букв". Этот разрыв сегодня поощряется. А генная инженерия?..

Писатель иронично относился к демократии как к форме общественного бытия, говорил, что раньше демократия защищала бедных от богатых, а теперь – богатых от бедных.

– Каким Оруэлл видел будущее России?

– Говорил, что русский мужик терпелив, но рано или поздно сталинизм и социализм, извращенный в России, закончится. "Если русские сбросили царизм, – предрекал он в разговоре с Артуром Кёстлером, – сбросят и Сталина, изживут из себя". Все его надежды были всегда связаны с простыми людьми.

Писатель и переводчик Вячеслав Недошивин

Сейчас Россия становится в некоторых вопросах похожей на Запад. И все, что относится к пророчествам Оруэлла насчет Запада, в какой-то мере относится и к России. Например, усечение образования, что упрощает процесс и лишает детей глубины знаний. Выращивается гомункул, которому не интересны любые глубокие вещи, дайте что-нибудь попроще! Еще Оруэлл боялся коллективного олигархата и корпораций. Разве сегодня мы не наблюдаем их власти? Им принадлежат, в том числе в России, и многие СМИ.

– Военное противостояние в представлениях Оруэлла и то, что мы видим сейчас?

– После победы над фашизмом в 1945 году железный занавес шлепнулся между людьми, и была испытана в Хиросиме атомная бомба. Оруэлл понял одним из первых, что атомное оружие может стать предупреждением горячей войне. Зато холодная война (его термин) будет разгораться со страшной силой, что мы и видим.

Он утверждал, что два-три самых больших государства будут постоянно находиться в состоянии угроз войны. Устраивая на своих территориях провокации, взрывы – это поможет властям в каждой из стран держать народ под контролем. Выгодно им, потому что сплачивает население.

– Вы свели очень много информации, проследили, что сбылось из невеселых пророчеств Оруэлла. Это может современным людям помочь жить? Иначе зачем им читать вашу книжку? Человечество – тем более теперь – не выносит правды о себе и терпеть не может безоглядных правдорубов.

– Вы сильно преувеличиваете значение художественной литературы. Хотя действительно – если раньше в книги Оруэлла заглядывали в поисках диагноза общественных болезней, то теперь к ним бросаются как за рецептом. Но их там нет! Это не дело литературы. Мне нравится сравнение Курта Воннегута: художник, литератор – как тот шахтер, который брал с собой под землю канарейку, хорошо чувствующую запах газа. Она сразу начинает трепыхаться, и шахтеры понимают – опасно, надо уходить. Вот литература – та же канарейка, просто предупреждает. Антиутопии – это романы-предупреждения. Смотрите, люди! Конечно, каждый писатель хотел бы что-то изменить. И Оруэлл писал в надежде попытаться как-то изменить мнение общества. "Все книжки, написанные мной без политического подтекста, – говорил он, – пустая литература". Даже отрицание политики в искусстве – это политика.

– Представим, что писатель жил бы в наше время. Что бы он сказал теперь или о чем бы молчал?

Оруэлл работал на радио с 1941 по 1943 год

– Ответа не узнаем. Вообще его книги – с ними не встречаешься, на них натыкаешься, как на стену. С разбега. Набивая шишки, и только потом начинаешь соображать, что это было, что это за личность? То ли комета пролетела, тебя обожгла, то ли святой, который человечество предупреждал насчет будущего. Человек-открытие. Для меня лично оно началось с 1969 года, когда впервые наткнулся на него.

Как его только ни называли! Солдат неудачи, политический вуайерист, даже "собака с костью наблюдений"... Он был под два метра, и друзья шутили, что Бог наградил его таким ростом, чтобы мог издалека видеть все недостатки кругом. И он их видел!

Оруэлл был человеком прозорливым, при этом ироничным и насмешливым. Я думаю, он посмеялся бы над тем, что увидел бы сегодня. Даже над нашими усилиями понять его. Он писатель-философ, в его произведениях много открытий чисто философских. Наверное, глядя на век сегодняшний, он наметил бы и тенденции на будущее, на 2084 год.

Оруэлл – удивительно цельная личность! В 13 лет он сказал девочке, в которую был влюблен, что хочет стать писателем. Потом они вместе добавили – великим писателем. Он мечтал написать большой фантастический роман, "как у Уэллса". И вот такой роман был написан, после чего он умер в свои 46.

Эйлин Мод О'Шонесси, первая жена Джорджа Оруэлла

Еще меня интересовал его "русский" портрет. Здесь очень много связей. Он в свое время был влюблен в русскую женщину Лидию Джексон (Жибуртович), которая станет потом писательницей, специалистом по Чехову. В Париже, когда он бедствовал, его спас от голодной смерти один белогвардейский офицер, устроив Оруэлла на работу посудомоем. В Испании – наоборот – он сам спасал русского эмигранта, своего командира. Еще был такой польский поэт и художник Йозеф Чапский, он, кстати, был влюблен в Ахматову в 1943 году во время ее пребывания в Ташкенте. Чапский подружился с Оруэллом еще в Париже. Различных связей Оруэлла с Россией через людей много. И я каждую досконально исследую.

–​ Когда вы впервые прочитали Оруэлла?

– В 1969 году я пришел работать в ленинградскую молодежную газету "Смена". Среди сотрудников было несколько "продвинутых" молодых людей – начитанных, бывавших за границей. И однажды мне дали на ночь, под страшным секретом, "полуслепую" рукопись романа "1984". Голова пошла кругом! Потом мы это обсуждали, закрыв кабинет. Вставляли карандаш в телефон, чтобы нас КГБ не подслушивал. И шли эти волнующие разговоры – как все похоже! Газета "Смена" – это, по роману, министерство Правды. А когда дошли до лозунгов "Свобода – это рабство", "Война – это мир", я просто сходил с ума, больным выходил... А в Советском Союзе тогда давали срок за чтение и распространение этой книги. Знаю одного социолога, который получил реальный тюремный срок, 7 лет. Была такая статья – "Антисоветская агитация и пропаганда". Поэтому книжку давали друг другу с опаской, на ночь, тихо. С другой стороны, было ощущение особенности – ты обладал информацией, о которой другие не знали. Ты мог объяснить себе общественные явления, о чем другие люди даже не задумывались. Это, вне сомнения, способствовало нравственному взрослению. Мне было тогда 23.

Спустя годы я захотел в аспирантуре взять тему антиутопий. Это был 1982 год – самый махровый застой! И все на кафедре, естественно, были против. Но все же это удалось пробить, с большим трудом. И моя диссертация стала первой в СССР про антиутопии. Это Замятин, Хаксли, Оруэлл.

Удивительная литература, задиристая. Ее называли государственными романами, потому что это была проекция в будущее, что человечество ждет. Только в Германии в ХХ веке было написано более тысячи антиутопий! Вообще, это мало разработанный термин по сравнению с "утопией", которой занимался еще древнегреческий Платон. Бахтин считал, что утопизм соприроден любому большому литературному произведению. Это правда! Лондон, Хеллер, Диккенс, Достоевский... У всех есть элементы утопизма – мечты о будущем вложены в уста героев или в их судьбу.

Джордж Оруэлл на радио

Утопическая традиция в литературе коренится в Средневековье и даже раньше. И каждый следующий утопический роман спорит с прежними. Скажем, с идеями Герберта Уэллса спорит Хаксли, который в 1932 году выпустил роман "Прекрасный новый мир" и считал, что нас ждет общество "счастливых идиотов". Оруэлл говорил: нет, нас ждет общество фашистского, жестокого типа, наступающее сапогом на лицо человека. Хаксли утверждал, что в будущем правда потонет в информационном шуме и истина никого не будет интересовать. По Оруэллу же – правду власти будут скрывать от общества.

В романах-утопиях авторы рисовали идеалы будущего, как они понимали его в свое время. Идеалы по мере достижения, как известно, меняются. Если люди ради цели применяют любые средства – этот корёжит саму цель.

Оруэлл в романе "1984" предвидел будущее социалистических концепций. Но сегодня это касается уже всех! К сожалению, сейчас, как в этом романе, "все животные равны, но некоторые равнее". Газета "Гардиан" в 2013 году, когда Оруэллу исполнилось 110 лет, провела опрос среди британцев об отношении к пророчествам писателя, и 89 процентов граждан сказали: это про нас!

Петербуржец Георгий Копп – командир, в будущем друг и родственник Оруэлла

Когда я писал эту книжку – 800 страниц, – понимал, что дождусь упреков и с правой, и с левой стороны. От либералов, от коммунистов и просто обывателей. Демократы, ознакомившись с двумя последними произведениями Оруэлла – а у него вообще было 5 романов, 12 томов только публицистики, – решили, что это икона борьбы с коммунизмом. А коммунисты по-прежнему считают, что он – подлый клеветник и лазутчик реакции. Поэтому я жду оплеух с той и с другой стороны.

–​ Оруэлл испытывал то же самое – непонимание со всех сторон.

– Это был человек, который всегда считал себя третьим в споре, не примыкал к каким-то идейным лагерям. Одна из книг о нем так и называется "Беглец из лагеря победителей". Как только кто-то побеждал, он от него уходил. Почему? Правозащитница Симона Вайль считала, что первой беглянкой из лагеря победителей бывает справедливость. Оруэлл всю жизнь стремился к справедливости, искал ее, изучал. Уходил на несколько лет жить к бомжам под мосты, чтобы написать об этом книжку. Работал посудомоем, спускался в шахты в беднейших районах Британии, воевал против Франко на стороне республиканцев в Испании в 1936 году, где был ранен. Это человек, который сначала был бойцом, потом – писателем. Все пробовал на себе, заставлял себя жить бедно, на полтора франка, потом это описывал.

Семейство Блэров. Мать, отец, Эрик (Джордж Оруэлл) и сестра Эврил. 1916

Оруэлл при этом был аристократического происхождения, хорошо знал круг интеллектуалов. Презирал их. За что? За то, что, по его мнению, прежде всего поддержат фашизм в любой стране – интеллектуалы. В этом смысле его взгляды расходились с Хаксли. Не любил еще и за их умствования свысока – с одной стороны, с другой... А главное – за трусость. "Интеллектуал, – говорил он, – боится не цензуры жесткого хозяина, а цензуры своего собственного круга, осуждения единомышленников. И ради этого он готов на лицемерие".

Оруэлл отличал интеллигентов от интеллектуалов. Главным признаком интеллигентности он считал принцип "быть как все". Социолог Чаликова, которая у нас была одной из первых исследователей антиутопий, считала, что желание жить как все – это высшая форма интеллигентности. Академик Лихачев говорил: интеллигент – это тот, кто занимает мало места в жизни. Еще интеллигентность невозможно подделать, невозможно сыграть. Или есть, или нет.

Я назвал свою книгу "Неприступная душа". Описал, что Оруэлл любил, что ненавидел, каким был в жизни, какие у него были глаза, как он смеялся... Буквально все! Но найти ядро, корень, почему он стал таким, каким стал, – было сложно. До того момента, пока я не напоролся на одно эссе британского писателя Гарольда Николсона, у нас почти непереведенного. Он писал о пользе... застенчивости. А я, изучая воспоминания людей о моем герое, нашел восемь упоминаний о том, что он был застенчив! Был задирист в публикациях, в письме, но человеком он был застенчивым.

Николсон пишет, что застенчивость – как околоплодные воды – охраняет личность от заезженных мнений, штампов, обобщений. Она рождает самость, самостоятельность, свободу мышления. Писатель считает, что застенчивость – это не недостаток, а достоинство. Если вы застенчивы, то закрыты в какой-то степени, и ваши идеалы, убеждения будут вами выработаны, а не заимствованы. Это и подтверждает, объясняет неприступность души Оруэлла. Поэтому он и был такой оригинал.